Виноградарство шапсугов и убыхов

источник

Виноградарство являлось одной из важных отраслей хозяйства шапсугов и убыхов. «Дикая виноградная лоза растет по всей стране»,- пишет в своем дневнике Дж. Белл. Жители, по его сло­вам, «с усердием» занимались разведением винограда.

Разводили поздние столовые и винные сорта винограда. Виноградную лозу пускали виться по дереву. По информации И.Н. Клингена, за­кладка молодого виноградника происходила сле­дующим образом: «…выкорчевывали лес, сажали молодые деревья (шелковицу, ольху), очищали от нижних ветвей и по ним давали виться лозе. Через каждые 7- 10 лет лозу снимали и очищали от сухих и старых побегов, дерево же, на котором она вилась, очищали и освобождали от лишних ветвей, затеняющих лозу листьями, повторяя это через три года». Он же пишет, что деревом-подставой могли быть хурма, ясень, яблоня, че­решня. По мнению агронома, «белый виноград чаще всего пускали на шелковицу, а красный на ольху». Ольху в качестве подставы для лозы на­зывает также А. Варгас де Бедемар: «виноград, в основном, на ольхе»,- пишет он.

Виноград выращивали вдоль ложа рек или в виде опушек вокруг полей и садов с солнечной стороны. На севере побережья полоса виноградников доходила до реки Аше. Основная часть винограда 3* произрастала здесь в её приустье, в том числе на месте нынешнего аула Шхафит. Спустя два года после окончания войны владельцы прибрежных имений делали из местного винограда очень хо­рошее вино, причём с одной старой лозы снимали до 30 пудов винограда.

Первые обширные виноградники, по замеча­нию Дж. Белла, начинались с долины реки Псезуапсе (Псышу), отсюда они распространялись на юг, повсюду, но интенсивно только в приморской полосе, на несколько километров от берега моря. Широкое возделывание винограда на побережье подтверждается многими источниками, в том числе исследованиями второй половины XIX в.

Так, по словам А. В. Верещагина, плодоносящие виноградники сохранялись во многих долинах и ущельях прибрежных рек, очень много — близ ус­тья реки Шахе и в ущелье реки Чемитоквадже. Убыхский округ Варданэ был буквально покрыт виноградниками. «Винограда была такая масса, что через 6-7 лет по уходу черкесов, в Варданэ его собрали на 2-3 тысячи ведер вина, т. е. от 3 до 4 тысяч пудов», — свидетельствует источник.

Но ещё больше виноградников было в доли­не реки Сочи. Так, по сообщению Дж. Белла, на её правом возвышенном берегу виноградник тянулся «почти на протяжении мили» (до 1,5 км длиной) и являлся «общим достоянием соседей». Известно, что новый владелец, посадив­ший в конце XIX в. на этом месте шпалерным способом европейские сорта винограда, потерпел неудачу: вина получались «весьма слабые и само­го сомнительного достоинства».

Возделывавшиеся горцами сорта винограда были местного происхождения. Восемь из них сохранились вплоть до середины 1950-х гг. (данные проф. Н. А. Тхагушева). Среди них он на­зывает такие, как «Санохурай» или «Санокепль кичмайский», «Санеф» — «Кичмайский белый», «Санатх» («Виноград хватающий»), а также «Бечепль» — «Лиса бурая» и «Чунэ» — «Воловье око».

Агроном Клинген отмечает широкое возде­лывание на побережье в прошлом винного со­рта винограда почти чёрного цвета, с мелкими ягодами, сбитыми в плотную кисть, кисловатого на вкус («Санатх»). Этот сорт известен шапсугам и в настоящее время, хотя сейчас его вытеснила «Изабелла», преобладающий в садах сочинцев сорт винограда (в исследованиях конца XIX в. упоминается как не имевший широкого распро­странения у горцев).

Значительная часть винограда употреблялась адыгами в свежем виде. Виноград перерабаты­вался на вино, водку и спирт.

Особенность местного виноделия заключалась в том, что виноградное сусло выдерживалось не в кувшинах, а в деревянных чанах. По окончании процесса брожения его без выжимки сливали в кувшины и в них выдерживали до готовности. Кувшины закапывали в землю. О древности ви­ноделия говорит и тот факт, что глиняные кув­шины с вином часто находили при вскапывании земли, о чем сообщает, в частности, Дж. Белл (1837-1839).

По утверждению современников, адыгские и убыхские вина по своим вкусовым качествам и другим достоинствам не уступали лучшим французским и греческим винам. Особенно много хорошего вина приготавливали убыхи, «которое они называют «сана»,— сообщает один из источников.

Ещё длительное время после выселения гор­цев, новые поселенцы находили в земле большое количество красноглиняных кувшинов местной работы от 10 до 20 ведер ёмкостью каждый.

Итак, характер земледелия на Северном Кав­казе определялся природными условиями и вер­тикальной зональностью. Благодаря благоприят­ным климатическим условиям, жители Западного и Восточного Кавказа имели возможность сеять важнейшие хлебные злаки, широко разводить, особенно в районах Причерноморья, сады и ого­роды.

Так как большая часть Западного Кавказа была покрыта лесами, здесь издавна практикова­лась подсечная система земледелия.

Изучение горного земледелия во многих рай­онах земного шара позволило Н. И. Вавилову (1877 -1943) прийти к выводу, что горные районы сыграли выдающуюся роль в развитии челове­ческой цивилизации. Почти все главнейшие цен­тры, или очаги формирования важнейших куль­турных растений, по его данным, располагались в горных зонах. Он доказал также, что центры происхождения культурных растений совпадают с очагами формирования домашних животных. Положение Н. И. Вавилова о значении горных и предгорных районов как первоначальных очагов культуры находит яркое подтверждение и в мате­риалах Северного Кавказа.

Упадок горного земледелия и, в конечном итоге, его гибель связаны прежде всего с дли­тельной русско-кавказской войной. В результате массового принудительного исхода горцев Запад­ного Кавказа в Турцию территория, ещё недавно имевшая высокий уровень развития многих от­раслей хозяйства, в том числе земледелия, оста­лась практически без населения. Ещё длительное время после войны все попытки заселения и эко­номической колонизации горных и предгорных районов Причерноморья новыми жителями окан­чивались безуспешно. Большая часть территории прежнего обитания горцев до сих пор не заселена и не используется в сельскохозяйственном отно­шении.

И в заключение темы приведём выдержку из работы П. С. Личкова «Очерки прошлого и на­стоящего Черноморского побережья Кавказа», изданной в 1903 г., которая точно и ёмко харак­теризует уровень развития существовавшего у горцев земледелия, его самобытность и судьбу:

«Надо сказать, что и сама прилегающая стра­на (Черноморское побережье) не в пример нынеш­нему времени была в то время обильна молоком и мёдом. В конце, например, 30-х гг., когда русские начали сооружать береговые укрепления, все по­бережье с прилегающей к нему горной полосой представляло тщательно разработанный оазис, где бок о бок с дикими неприступными скалами и вековыми (теперь беспощадно вырубленными на всех более доступных местах) лесами ютились прекрасные виноградники, зеленели роскошные нивы, расположенные местами на искусственных террасах, снабжаемых водой из нарочито устро­енных каналов, оберегаемые от ливней искус­ственными водоотливами…

По побережью пестрели густые сады, в кото­рых зрели разнообразные фрукты, составлявшие для местного горского населения один из важных предметов сбыта, как мед, воск, получавшиеся ими с обширных пчельников; на полях береговой полосы росли кукуруза, ячмень, просо и другие хлебные злаки. Близкое знакомство с климатом и природой страны, полученное вековым опытом, уменье приспособляться к неблагоприятным кли­матическим особенностям, известный уровень культурности, которого они уже успели достиг­нуть ко времени начала кровавой битвы с русски­ми, — всё это дало им возможность насадить высо­кую культуру в таких местах, которые русские и теперь ещё считают непригодными для какой бы то ни было культуры.

Умело пользуясь дарами богатой природы, горцы сумели воспользоваться близостью моря для расширения своих торговых сношений и увеличения размеров сбыта разно­образных продуктов своего хозяйства. Естествен­но, что во всех приморских пунктах, где морские суда могли найти хоть какую-либо защиту от морских ветров, шла оживлённая торговля, пото­му что было что сбывать и кому приобретать. Но кровавая война изгнала и уничтожила горцев, в корне разрушила их культуру, искусственные каналы заросли и засорились, стоившие много труда искусственные террасы осыпались, обшир­ные сады и прекрасные виноградники частью вырублены во время войны и в период заселения страны русскими, частью одичали и так обросли другими породами деревьев, что теперь уже труд­но определить, где кончается перевитая дикою виноградною лозой лесная чаща и где начинается бывшее культурное насаждение».