Сочивед

Сестры Иевлевы Анна и Варвара

Мои предки со стороны бабушки Анны Петровны Иевлевой (1890-1960) в начале ХХ века жили в Москве. Семья Иевлевых была большая. Есть сведения из справочника «Вся Москва» за 1917 год, что жили они на 2-й Мещанской улице, 65 в доме дешёвых квартир Солодовникова.

Дом Солодовникова

Кроме моей бабушки Анны Петровны в семье моего прадеда Петра Степановича и его жены Елены Ивановны были ещё дети. Это дочери — Варвара, Мария, Татьяна, и сыновья — Павел, Николай, Александр. Все они в то время жили в доме на 2-й Мещанской улице. Глава семейства Пётр Степанович Иевлев в 1895 году окончил Московское Императорское техническое училище (позже переименованное в училище имени Э. Баумана). По состоянию на 1917 год он имел чин статского советника, который соответствовал 5 гражданскому чину в табели о рангах, и работал начальником Дельвиговского технического железнодорожного училища, которое также располагалось на 2-й Мещанской улице.

.Больше всего информации у меня имеется о сестрах Анне и Варваре Иевлевых, поскольку я знала их лично. В нашей семье сохранились документы и фотографии прошлых лет. Разбирая архив деда Николая Владимировича Штейпа, я нашла свидетельства его жены Анны Петровны об окончании соответствующих классов гимназии. Из них видно, что Анна Петровна училась с 1904 года по сентябрь 1906 года в гимназии Марии Федоровны Калайдович (с 5 по 6 класс). В 1906 году она перешла в гимназию В.В. Потоцкой, где успешно окончила 7 класс и в 1907 году была принята в 8-й педагогический класс, дающий право работать учительницей. Шестого июня 1908 года Анна Петровна получила свидетельство об окончании гимназии В.В. Потоцкой. В Интернете мне удалось разыскать информацию об этих гимназиях.

Анна Петровна Иевлева (Штейп), студентка Петровской Академии.

Первые женские гимназии, как государственные, так и частные появились в эпоху Александра II. С 1862 года женским училищам разрешили присваивать статус гимназии. Так появились первые казённые женские гимназии. Цель женских гимназий состояла в предоставлении девушкам образования, необходимого для умственного и религиозно-нравственного развития, которое потребуется от женщины – супруги и матери. Для выпускниц таких гимназий университет был недоступен.

За более полноценными знаниями для своих дочерей родители обращались в частные гимназии. К началу ХХ века их насчитывалось около сорока. В некоторых из них программа была такая же, как в классических мужских гимназиях, что давало выпускницам право поступать в высшие учебные заведения.

В 1903 году специально для частной женской гимназии Марии Фёдоровны Калайдович был построен дом № 10/23 по Садовой-Самотечной улице. Это учебное заведение славилось высоким качеством образования и строгими нравами (гимназисткам запрещалось посещать клубы, маскарады, рестораны и даже присутствовать в числе публики в зале судебных заседаний). При гимназии работал детский сад, в который принимали девочек с пяти лет. После смерти М.Ф. Калайдович начальницей гимназии стала Ю.К. Деконская. Она занимала этот пост до тех пор, пока гимназию не расформировали, чтобы открыть в её здании рабфак. В свидетельстве Анны Петровны от 20 сентября 1906 года стоит подпись Ю.К. Деконской, исполняющей обязанности начальницы гимназии.

Гимназия М.Ф. Калайдович.
Свидетельство Анны Петровны Иевлевой за 1906 год.

Женская гимназия Варвары Васильевны Потоцкой (1872-1944) располагалась в здании доходного дома Костяковой на Малой Дмитровке, 23/15. Большой пятиэтажный доходный дом был построен в 1909 году по проекту архитектора К. Л. Розенкампфа. Преподавали в гимназии известные педагоги — Н. В. Чехов, П. С. Коган, В. И. Стражев и другие. В доме жил архитектор В. В. Воейков, автор нескольких доходных домов в Москве, северного крыла здания Политехнического музея, гостиницы «Метрополь». Варвара Васильевна Потоцкая (ур. Воейкова) известна также как профессор Московского университета, автор французско-русских словарей и хрестоматий.

Свидетельство года Анны Петровны Иевлевой за 1907 год.

Младшая сестра Марины Цветаевой Ася, учившаяся в частной гимназии Потоцкой, вспоминает: «Гимназия, куда я с третьего класса вступила, была первой моей русской школой. Мне не с чем было сравнивать. Как я жалею теперь, что по молодости не отдавала себе ясного отчёта о том месте, какое занимала либеральная гимназия Потоцкой среди московских средних учебных заведений, и не осознала всех её особенностей для моего будущего. Из класса в класс экзаменов у нас не было, отметок не ставили – чтобы не ради них, а ради знания учились учащиеся, отметки об успеваемости учителя делали у себя. На все эти нововведения начальство косилось, и выпускные экзамены в нашей гимназии происходили в присутствии представителей учебного округа, которые к выпускницам придирались. В гимназии Потоцкой была широко развита самодеятельность – каждый класс в содружестве с учителями устраивал вечера: один класс – вечер Древней Греции, другой – вечер Средневековья, третий – из эпохи Древнего Египта; пьесы для этих вечеров писали учителя, ученицы разыгрывали их. Ставились отрывки из Фонвизина, сцены из «Горя от ума». Но может быть, не только на выпускных экзаменах проявлялся недоброжелательный интерес свыше – к оппозиционным настроениям нашей гимназии. Слишком резко порядки её и обычаи отличались от другого, правительственного типа гимназий».

Другая воспитанница Потоцкой вспоминала: «В моё время школа под руководством Потоцкой тоже резко отличалась от других советских учебных заведений, прежде всего своим «иностранным уклоном»: французский мы учили с первого класса, немецкий – с третьего, английский – с пятого. Сама Варвара Васильевна знала языки в совершенстве. Составленный ею «Французско-русский словарь» востребован до сих пор. В общем, к двадцать восьмому году спохватились, и началась травля Потоцкой в газетах: почему школой Короленко заведует бывшая владелица этой же гимназии? Повесили на неё какую-то политику, пошла статья за статьей. Я их тогда не читала, мне было одиннадцать лет, но в доме говорили: вот опять бедную Варвару Васильевну обвиняют во всех смертных грехах. Отучилась я четыре класса, и тут нашу школу в Старопименовском «раскассировали», то есть, попросту говоря, ликвидировали».

С 1911 года по 1916 год Анна Петровна Иевлева обучалась в Московском Сельскохозяйственном Институте, или как его тогда называли Петровской Академии. В июне 1916 года Анна Петровна вышла замуж за Николая Владимировича Штейпа. А с 1 января 1916 года по 1 января 1917 года молодые супруги после окончания учебы в Петровской Академии проходили практику на селекционной станции в Петровском-Разумовском. По окончании института Ане Петровне было присвоено звание Ученого агронома первого разряда.

Дальнейшая жизнь супругов Штейп связана с югом России: со станицами Григорополисской и Леушковской, городами Краснодар, Ростов-на-Дону, Сочи и Майкоп. В Сочи в разгар гражданской войны родилась их первая дочка Леночка, которая рано умерла. За малышкой не досмотрели во время пожара в детском доме, которым заведовала Анна Петровна: Леночка выбежала раздетая на мороз, после чего заболела воспалением легких, а затем менингитом. Родилась Леночка в Сочи, а похоронена в Майкопе. Летом 1921 года в Майкопе у Штейпов родилась вторая дочка Ирина. Когда Ирине не было и года, она заболела малярией. Лечили её местные врачи, рекомендованные Варварой Николаевной Жилинской. Болезнь протекала тяжело, и врачи посоветовали вывезти ребенка из Майкопа. Так Штейпы оказались опять в Москве.

Всю жизнь Анна Петровна посвятила педагогической работе. В Майкопе она заведовала детским домом №3, в Подмосковье в 20-е годы работала воспитательницей в детской колонии «Нагорное», затем преподавала в Лигачевской сельской школе, а последние годы заведовала начальной школой в поселке Фирсановка.

Анна Петровна с мужем Николаем Штейпом, сестрами Варей, Марией и братом Шурой.

После Февральской революции 1917 года родители Анны Петровны Пётр Степанович и Елена Ивановна снимали квартиру на Новослободской улице. С ними жил младший сын Шура. Старшая сестра Варя жила в Кунцево, где работала. Мать Петра Степановича с сыновьями Степаном и Николаем жила в переулке между улицей Герцена и улицей Воздвиженка, переименованной в советское время в улицу Калинина. Степан, ученик известного адвоката Ф.Н. Плевако, стал юристом, а слепой Николай обучился грамоте по азбуке слепых, хорошо играл на скрипке и гитаре, много читал, был завсегдатаем во всех театрах и консерватории, куда имел бесплатный доступ.

Позже семья Петра Степановича Иевлева обосновалась в небольшом домике, находившемся в Хомутовском тупике недалеко от места его работы. По сведениям Надежды Александровны Иевлевой, внучки Петра Степановича, дом в Хомутовском тупике был деревянным, построенным в далёком 1860 году, который снесли в 1968 году. Дом простоял более 100 лет.

Варвара Петровна Иевлева.

Варвара Петровна Иевлева (1888 – 1959) — старшая сестра Анны Петровны. Со слов моей мамы Ирины Николаевны Садыковой мне стало известно, что Варвара Петровна получила высшее образование и преподавала математику. По тем временам она была очень образованной женщиной. В справочнике «Вся Москва» за 1917 год есть информация, что Варвара Петровна на тот момент работала в гимназии Мартыновой. Вот что пишет в Интернете об этой гимназии Анастасия Соловьева в своей статье «Дом на Плющихе»: «Среди членов педагогического совета, и среди преподавателей гимназии были люди исключительные. Ученый, философ, в советское время профессор МГУ Борис Александрович Фохт преподавал в гимназии историю и был председателем Совета. Географию и физику преподавал Иван Константинович Траубенберг, ученый, стоявший у истоков создания крупных химических предприятий в России, переживший сталинский лагерь. Математику – Варвара Петровна Иевлева, оставившая память как один из организаторов и преподавателей теософской школы-коммуны Лидии Арманд. В 1938 г. Иевлева была репрессирована, но тоже выжила».

Гимназия Мартыновой.

Здание, которое арендовала в 1913 году частная гимназия Надежды Васильевны Мартыновой, имеет тоже интересную историю. Первым известным его владельцем (как минимум с 1818 г.) являлся подполковник Дмитрий Николаевич Щербачев, которого с благодарностью вспоминает в своих мемуарах Елизавета Петровна Янькова, урожденная Римская-Корсакова. В настоящее время один из представителей рода Щербачевых, Олег Вячеславович, является предводителем Российского Дворянского Собрания. Он постоянный гость на Дворянских чтениях, проводимых в Краснодаре Дворянским Собранием Кубани.

А первые сведения о самом доме относятся к 1767 г., когда его местонахождение и объёмы были зафиксированы на Генеральном плане Москвы 1767-1768 гг. (план Горихвостова). В пожар 1812 года дом, возможно, и понес некоторые потери, а затем подвергся ремонту, но на более поздних планах ни местоположение дома, ни его основные объемы не изменились по сравнению с 1767 годом. Таковы они и в 2016 году. В 1837 году дом Д.Н. Щербачева на Плющихе арендовал граф Н.И. Толстой для своей семьи. И этот дом стал первым московским адресом восьмилетнего Льва Толстого.

Недавно я нашла информацию о жизни Варвары Петровны в 20-х годах ХХ столетия. Её имя упоминается в воспоминаниях Натальи Гершензон, Давида Арманда и в книге Елены Давидовны Арманд «Блаженны чистые сердцем». Наталья Гершензон и Давид Арманд были воспитанниками школы-комунны, созданной в голодном 20-м году матерью Давида Арманда Лидией Марьяновной Арманд. Варвара Петровна Иевлева вместе с Лидией Марьяновной стояла у истоков создания школы. В среду 3 декабря 1919 года Лидия Марьяновна писала в своем дневнике: «Собрались четверо предполагаемых работников школы: Варвара Петровна Иевлева – по математике, физике и химии, Екатерина Николаевна Чехова – по истории, Валериан Иванович О. – по родиноведению и организации детской общественности».

Сначала отрывки из этих воспоминаний я прочла в Интернете. Впоследствии я нашла книгу Натальи Гершензон в Краснодарской краевой библиотеке имени А.С. Пушкина. Там она имелась в единственном экземпляре, причём, я взяла её в абонементе первой. До меня её никто не читал, а книга интереснейшая!

Наталья Гершензон жила в колонии, когда была ещё маленькой девочкой. Поэтому о Варваре Петровне она упоминает вскользь. Давид Арманд попал в колонию будучи подростком. Он помогал матери Лидии Марьяновне в работе и знал о школе намного больше, чем Наталья Гершензон. В 2015 году мне удалось приобрести книгу дочери Давида Арманда Елены Давидовны Арманд — «Блаженны чистые сердцем», составленную ею по материалам семейного архива.

Из этих трёх источников я узнала, что Варвара Петровна работала в детской колонии с самого начала. Колония находилась недалеко от города Пушкина. Туда можно было доехать на поезде из Москвы с Ярославского вокзала. Вместе с Варварой Петровной в колонии работала её мать Елена Ивановна, которая отвечала за хозяйственные вопросы. Воспитанниками колонии некоторое время были младший брат Варвары Петровны Александр (Шура) и его друг Женя Зеленин, сын известного врача, изобретателя «Капель Зеленина». Дружба Александра Иевлева и Жени Зеленина продолжалась и в советское время. Тогда Женя Зеленин работал зав. кафедрой в МГУ, вел курс геометрии, а Александр Иевлев стал крупным инженером. В 30-е годы его посылали на стажировку в США, где он провел около года. В 50-е годы Александр Петрович с друзьями часто приезжал в дачный поселок Фирсановка, где жила его сестра Анна Петровна. Фото № 11. Вокзал на станции Пушкино.

Пушино. Вокзал.

Для меня долгое время оставалось загадкой, почему Варвару Петровну репрессировали. У нас в семье говорили, что её арестовали по доносу из-за религиозных взглядов. До ареста она проживала в Хомутовском тупике недалеко от Казанского вокзала. У неё в квартире стоял рояль, который много лет спустя она завещала тому, кто станет музыкантом.

Музыка в нашей семье занимала особое место. У нас дома на Фирсановке было пианино, привезенное отцом из Германии, где он прослужил 8 лет с 1945 по 1953 год. Моя мама хорошо подбирала по слуху, а бабушкин младший брат Александр Петрович виртуозно играл Шопена, Листа, Чайковского и других классиков. После реабилитации и возвращения в Москву Варвара Петровна оплачивала из своих средств наше с сестрой обучение в музыкальной школе. Музыкантами мы с сестрой не стали. Дальнейшая судьба рояля мне неизвестна. Зато я помню, каким ярким событием тех лет стала победа молодого американского пианиста Вана Клиберна на первом Международном конкурсе П.И.Чайковского! Телевизора у нас в ту пору не было: трансляцию с конкурса мы слушали по радио.
Будучи детьми, мы с мамой часто навещали Иевлевых в Хомутовском тупике. Тогда там жили братья Варвары Петровны Павел и Александр. Их небольшой дом был огорожен забором, по которому плелся дикий виноград с мелкими ягодками. Много лет спустя домик в Хомутовском тупике снесли. В 2012 году мы с мужем побывали в Москве и посетили Надежду Александровну Иевлеву, которая живет в квартире, полученной после сноса старого дома и находящейся недалеко от прежнего места жительства.

Хомутовсий тупик известен также тем, что там жил богач Хлудов, которого мы знаем по Сочи. В Москве его дом сохранился до сих пор. А в Сочи Хлудов оставил о себе память созданным им парком, который сейчас называется парком «Ривьера». У ворот этого парка растёт кедр, посаженный в 1902 год моим дедом Н.В. Штейпом на углу своей дачи, которая находилась через дорогу от Хлудовского парка. А в самом парке находилась дача Хлудова, которая со временем стала разрушаться. Недавно её отреставрировали, но новый дом заметно отличается от оригинала.

После отбытия наказания тётя Варя, как у нас в семье звали Варвару Петровну, жила в Иваново и, несмотря на запрет властей бывать в Москве и других крупных городах, она навещала нашу бабушку Анну Петровну в подмосковном посёлке Фирсановка. Тетя Варя всегда привозила с собой гостинцы: финики, ароматные мятные пряники, фигурные тульские пряники. По её инициативе меня с сестрой крестили в подмосковном Середникове, где находилась старинная церковь.

Фирсановка. Начало 50-х годов. Сидят Анна Петровна и Варвара Петовна Иевлевы, стоят Вера Владимировна и Николай Владимирович Штейпы.

Тетя Варя очень любила русский фольклор, пела нам, маленьким девочкам, народные песни, читала детские книжки с картинками, гуляла с нами в лесу за «трубочкой». «Трубочкой» у нас называли туннель под железнодорожным полотном. Ведь мы жили в поселке Фирсановка, который располагался в 30 км от Москвы по Октябрьской железной дороге, соединяющей Москву и Ленинград. Во времена моего детства под «трубочкой» всегда было темно и сыро, и ходить там можно было, только прыгая с камушка на камушек.

Фирсановка. 1961 год. На прогулке около «Трубочки». Сестры Садыковы с мамой и мужем маминой двоюродной сестры, дочери Марии Петровны Иевлевой. Фотографировал К.Ф. Садыков.

В 50-е годы мой отец Садыков Касим Фассахович учился в аспирантуре в Московском педагогическом институте имени В.И. Ленина. Он часто задерживался и оставался ночевать в Москве у родственников или знакомых, в том числе и у тети Вари. Из его воспоминаний мне стало известно, что Варвара Петровна училась в Московском университете, была знакома с Сергеем Ивановичем Вавиловым. До войны она работала в Высшем техническом училище им. Баумана, но в 1938 году была репрессирована, а в 1955 году реабилитирована и вернулась в Москву, где получила однокомнатную квартиру в высотном здании на Фрунзенской набережной. Мы с мамой ездили к ней в гости. Мне заполнился тогда коврик в русском стиле с аппликацией в виде подсолнухов, который висел у Варвары Петровны в комнате на стене. Она любила мастерить из лоскутков полезные вещицы. Нам она смастерила грелку для чайника в виде курочки.

Варвара Петровна была очень религиозной женщиной. Семьёй она так и не обзавелась. Умерла Варвара Петровна летом 1959 года от рака желудка. Отпевали и хоронили её на нашем местном кладбище в Середниково. Гроб привезли из Москвы по Пятницкому шоссе. Нашей бабушке Анне Петровне о смерти сестры ничего не сказали. Она много лет была полупарализованной, и пережила свою сестру всего на один год. Умерла она в сентябре 1960 года. Похоронили её рядом с Варварой Петровной. Так в Середникове появилось наше семейное захоронение.

P. S.
Когда у Анны Петровны родилась первая внучка Леночка, она начала составлять семейную хронику. Привожу дословно запись, сделанную моей бабушкой Анной Петровной 22/Х 1948, пятницу: «Крошке Леночке (род.31/1 1947 г.) Когда ты будешь расти, то я знаю, что тебе захочется знать о том, что было и что прошло, и вот, любя тебя, моя родная, я напишу то, что знаю о прошлом. Я, твоя бабушка Анна Петровна Штейп, больная, которая не имеет сейчас ничего, кроме любви к тебе». Больше бабушкиных записей не было. Дальше повесть о прошлом в 1951 году продолжила Варвара Петровна, которая подробно поведала о наших предках Агеевых из города Рыльска Курской губернии и Иевлевых из Вышнего Волочка Тверской губернии. Но это тема для другого рассказа.