Некоторые исследователи полагают, что в современной Причерноморской Шапсугии древние языческие верования и обряды значительно трансформировались или целиком утрачены¹. Но как показывают наши полевые исследования это не так. Поэтому необходимо на основе собранных новых материалов, рассмотреть современное состояние пережитков язычества у адыгов. Ведь в будущем, несмотря на присущую эпохе постмодерна тягу к фундаментальным культурным основаниям, дерационализации сознания, росту мистических настроений, возвращению суеверий, им грозит полное исчезновение.

При изучении пережитков язычества у шапсугов были использованы материалы, полученные в ходе полевых исследований от информаторов из аулов Тхагапш, Большой Кичмай, Хаджико, Калеж, Наджиго, Большое и Малое Псеушхо.

В качестве вторичных источников и для сравнения полученных в ходе исследований материалов была изучена литература, описывающая доисламские верования адыгов. Это статьи Султан Хан-Гирея, Л. Люлье, Н.С. Трубецкого, Е.М. Шилинга. В 30-е годы 20-го века пережитки у шапсугов изучал Л.И. Лавров, в 1960 г. Я.С. Смирнова. В 1990-е годы традиции и культуру шапсугов изучали этнологи из Петербурга и Краснодара, но в опубликованных ими работах рассматриваемый нами вопрос слабо отражён.

При изучении проблемы использовалась так же статья Л.Д. Коковой «Следы язычества, христианства, ислама в ономастике народов Северного Кавказа», замечательная работа А.Т. Шортанова «Адыгские культы» и др.

Присущий адыгам религиозный синкретизм отмечали западноевропейские путешественники, посещавшие Северный Кавказ не только в 17, но и в 18 веке. Они не могли понять какую религию исповедуют адыгские племена — языческую, христианскую или мусульманскую. Даже после полного принятия ислама основные языческие обряды продолжали существовать, только роль священнослужителей в них заняли мусульманские священники и молитвы в священных рощах возносили не языческим богам, а Аллаху. Хотя, в ауле Большой Кичмай сохранилась молитва, в которой одновременно поминают языческого бога Шибле и Аллаха, а бог плодородия Созереш превратился в мусульманского пророка.

На Черноморском побережье распространение ислама происходило позднее, чем в других районах Черкесии, уже в ходе Кавказской войны и не всегда мирно. Так в июне 1851 года шапсугские общины изгнали чиновников и мутазигов наиба Шамиля Магомед-Амина, сожгли лес, заготовленный для постройки мечетей, восстановили уничтоженные Магомед-Амином кресты (джоры) в священных рощах².

Л.Я. Люлье также отмечает, что жители морского побережья от Геленджика до мыса Хизе представляли редкий пример постоянства в своих обычаях и привязанностях к прежним поверьям и обрядам³. Поэтому именно в Причерноморской Шапсугии древние языческие культы и ритуалы и в 20 веке сохранили свою сущность, а некоторые из них практикуются и в настоящее время.

На территории Шапсугии до нашего времени сохранилось значительное количество действующих языческих святилищ. Это священные деревья, источники, камни, особо почитаемые могилы, дольмены.

Ещё в 50-е годы 20 века священными считались многие из минеральных источников – у волконского дольмена монолита, источник на реке Хаджико отмеченный антропоморфным изваянием, и др. В настоящее время особо почитаемым остается родник в ауле Тхагапш из-за которого возможно аул получил свое имя. Тхагапш можно перевести как «Божьи воды», именно так это селение названо на картах генштаба времён Кавказской войны. Ныне к источнику ведёт переулок с символическим названием – Целебный. Особых церемоний почитания источника нет, но отношение к нему у аульчан очень уважительное и несмотря на то, что в ауле есть водопровод с прекрасной водой, воду для питья стараются по прежнему брать из священного источника.

Из почитаемых священных камней на рассматриваемой территории сохранился так называемый «Чёрный камень» близ аула Малое Псеушхо (рис.1). Это отдельно стоящий огромный порфировый останец получивший своё имя за глубокий темно-зеленый цвет. В настоящее время обряды у камня не проводятся, но шапсуги до сих пор считают его священным. Рядом с камнем есть по-прежнему почитаемая «святая могила». Об этом свидетельствуют развешанные на дереве рядом с ней цветные тряпицы. Ещё один священный камень «Мыжеку» — каменная повозка, находится у дороги к аулу Наджиго (рис.2).

С культом священных камней связано и почитание древних каменных сооружений – дольменов. Лавров отмечает, что ещё в 19-м веке старики шапсуги приносили к дольменам жертвенную пищу⁴. Следы почитания дольменов в более позднее время отмечены и нами. По рассказу Майкопарова Юрия Арзамесовича, в 50-е годы 20 века рядом с дольменом монолитом в поселке Волконка устраивались шалаши-купальни из ольхи, в которых лечились минеральной водой из расположенного рядом источника. Затем люди подходили к фасаду дольмена и молились, обращаясь с просьбами. К сожалению сути молитвы, информатор не помнит. Несомненно, главной в исцелении была минеральная вода, но «хранителем» целительных сил по видимому являлся именно дольмен монолит. Бабушка информатора Джаримова Сафи Джаримовна дожившая до 113 лет перед смертью завещала своим детям и внукам обязательно, хотя бы раз в год побывать у дольмена в Волконке. Посетивший в 1818 году дольмены на реке Пшада (Геленджик) Тэбу де Мариньи писал, что некоторые из них адыги использовали для лечения лихорадки, оставляя больных в «склепах» на несколько ночей⁵. Ежегодно для поклонению дольмену в урочище Бжеф (долина р. Аше) из Майкопа приезжал археолог Н.Г. Ловпаче. Он молится, оставляя в качестве жертвенной пищи перед фасадом памятника хлеб и вино (рис.3).

У адыгов существует поверье, что лишь хороший человек может провести ночь в дольмене, плохому это не под силу. По словам жителей аула Калеж рядом с дольменной группой на плато Калежтам встречается много дикого зверя, но ни разу охотникам не удавалось здесь подстрелить дичь. Бригадир, приказавший трактористам снести здесь дольмены при закладке яблоневого сада, по рассказам информаторов вскоре умер.

Кроме легенд о дольменах, где они представлены, как жилища сверхъестественных существ – карликов, у причерноморских шапсугов есть предания о том, что дольмены служили для сугубо практических, утилитарных целей. Эти памятники – говорят они, — ни какие не жилища карликов и не гробницы, а древние зернохранилища, в которых отлично сохранялось без всякой порчи зерно. Причём эти рассказы имеют реальное основание. Полумонолитный дольмен в поселке Шхафит находится прямо во дворе жилого дома по ул. Адыгейской, д.33. Входное отверстие этого памятника сильно увеличено и расширено. По словам нынешней, хозяйки дома Боус Шахмет Османовны (1935 г.р.), лаз расширила её свекровь, используя дольмен для сушки и хранения кукурузы. Зерно великолепно сушилось в камере дольмена.

По другим преданиям, распространённым в долине реки Аше, дольмены это древние арсеналы, в которых хорошо хранилось и никогда не ржавело железное оружие.

Кроме описанных выше, у адыгов существуют поверья, что в дольменах обитают джины, шайтаны, злые демонические силы. Так один из информаторов в ауле Хаджико рассказал нам, что в детстве бабушка запрещала ему и другим ребятам играть рядом с дольменами и даже подходить к ним, так как в этих сооружениях обитают черти-шайтаны. Возможно, по этой причине камеры многих дольменов на плато Калежтам близ аула были доверху забросаны камнями. Видимо, эти взгляды возникли под влиянием мусульманства. Священнослужители стремились таким образом отвадить свою паству от почитания древних языческих святилищ⁶.

Могилы народных героев, почитаемых людей так же являются местами поклонения. Например, могила Каныко («Каныко тхачег») в долине р. Наужи. Особым почитанием пользуются могилы убитых молнией. Неподалеку от любого из современных аулов Шапсугии есть подобные действующие святилища. Сюда и сейчас приходят с молениями и совершают жертвоприношения в случае тяжёлой болезни, ухода и возвращения из армии, тяжёлых жизненных обстоятельств.

В причерноморских аулах сохранилось почитание священных деревьев. Чаще всего это огромные дубы отмеченные ударами молнии, посвящённые громовержцу Шибле (близь аулов Наджиго, Хаджико, Большое Псеушхо, Ахинтам, Псебе и др.) (рис.4). Но сохранилось, как и в старину почитание деревьев других пород. В ауле Большой Кичмай это тополь белолистка, в ауле Калеж – грецкий орех, на дольменной группе у аула Псебе – старый граб (рис.5). Священными почитаются и деревья, растущие на святых могилах, например алыча на святой могиле Шхалахова. Во времена распространения ислама, мечети как правило строили на местах старых святилищ и некоторые из священных деревьев превратились в деревья-минареты (например в ауле Большой Кичмай), с которых правоверных призывали к молитве⁷.

В старину под определёнными священными деревьями устраивали и празднование нового года. Такое дерево (чигеудж – танцующее дерево), огромный дуб диаметром 3 м. есть в ауле Наджиго (рис.6). Несколько лет назад одна из огромных, нижних ветвей дерева сломалась и упала рядом с ним. И хотя она мешает аульчанам, никто её не трогает, поскольку считается, что срубленный со священного дерева сук вызовет гибель святотатца, а срубленное дерево — гибель всего рода. Такую же картину можно наблюдать рядом с дубом «Великаном» у аула Псебе.

Как и к святым могилам к священным деревьям ныне обращаются при тяжёлых жизненных ситуациях, при проведении обрядов вызывания дождя.